Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя.

Как-то на миссии встретился мне обычный русский мужик. Тот мужик, который иногда возит жену в какой-нибудь монастырь. Для души.

Так вот стал он мне доказывать, что все эти церковные лавки в храмах - все это неправильно. Обычно в таких случаях я разворачивал аргументацию про пожертвования и притворы, но тут и этого не требовалось. Потому что в ближайшем храме не было церковной лавки, а находилась она в отдельной бытовке рядом. Но мужик не сдавался и настаивал на том, что тут церковная лавка все равно находится на храмовой территории, и так быть не должно. Как-то так и разошлись.

И вот в конце недели ко мне приходит парень, который когда-то обратил ко Христу киргизскую женищну. Он просто всучил мне в руки файлик со стопкой бумаг и сказал, что зайдет через неделю, поговорить, что я обо всем этом думаю. А в файлике оказались распечатки церковных канонов.

Вот один из этих канонов:

Правило 76 Шестого Вселенского Собора
Никто не должен внутри священных оград купли производить, сохраняя благоговение к церквам. Ибо Спаситель наш и Бог житием своим во плоти поучая нас, повелел не творить дом Отца Своего домом купли. Он и меняльщикам рассыпал деньги, и изгнал творящих святой храм мирским местом (Иоан. 2:15–16). Посему аще кто будет обличен в реченном преступлении: да будет отлучен.

Вот толкование священноисповедника Никодима (Милоша):

Цель этого правила – сохранить св. храм и все вокруг храма от профанации, в частности же от корчемничества и торговли, согласно учению Христа, что дома Отца Его не должно делать домом торговли (Ин. 2:16), так как это – дом молитвы (Мф. 21:18). Правило это не говорит только о храме и о лицах, занимающихся предосудительными делами в храме, так как это само по себе воспрещено, а говорит о священных оградах (ένδον των ιερών περιβο᾿λων, intra sanctos ambitus), в которых тоже воспрещаются подобные деяния, так как, по словам Вальсамона в толковании этого правила, никому и никогда не придет на ум заводить в храме корчму или иную какую-либо торговлю. А священные ограды составляет, по словам Зонары в толковании этого правила, все, что окружает св. храмы (αί των θείων ναών ά᾿πασαι περιοχαί, omnia sanctorum templorum septa), И на первом месте пространство перед храмом с западной стороны, называемое προπύλαιον или προαύλιον (паперть. atrium), где, главным образом, эти корчемные и торговые дела и велись. Сюда принадлежат и кладбища около храма, называемые тоже священными оградами, где также должно быть строго воспрещено ведение помянутых дел.

Через неделю мне нечего было ответить.

После короткой передышки обрушилась на нас эта болезнь – для них самое страшное из всего страшного, из всех бед самая жестокая и, как говорит их собственный писатель, событие исключительное, какого никто не мог ожидать. Для нас оно таким не было; как и в других случаях, Господь нас испытывал и закалял. Болезнь не обходила и нас, но поражала больше язычников».

«Весьма многие из наших братьев по преизбытку милосердия и по братолюбию, не жалея себя, поддерживали друг друга, безбоязненно навещали больных, безотказно служили им, ухаживая за ними ради Христа, радостно умирали вместе; исполняясь чужого страдания, заражались от ближних и охотно брали на себя их страдания. Многие, ухаживая за больными и укрепляя других, скончались сами, приняв смерть вместо них. Народная поговорка, бывшая, казалось, только выражением благожелательности, осуществлена ими на деле: они были действительно людьми, уходившими из жизни, будто они сор перед другими.

8. Так уходили из жизни лучшие из братьев: священники, диаконы, миряне; их осыпали похвалами, ибо такая смерть, возможная только по великому благочестию и крепкой вере, считалась равной мученичеству.

9. Они принимали тела святых на распростертые руки и прижимали их к груди, отерев глаза и закрыв рот, несли на своих плечах и не могли от них оторваться, обнимая; омыв, заворачивали в красивые покровы, а вскоре им уделяли те же заботы: оставшиеся в живых всегда следовали за теми, кто скончался до них.

10. Язычники вели себя совсем по-другому: заболевавших выгоняли из дома, бросали самых близких, выкидывали на улицу полумертвых, оставляли трупы без погребения – боялись смерти, отклонить которую при всех ухищрениях было не легко».

(Из Церковной истории Евсевия Кесарийского)

"Я — стопроцентный белорус. Так сказать, «изменник родине» по самостийному определению. Наших собственных белорусских самостийников я знаю как облупленных. Вся эта самостийность не есть ни убеждение, ни любовь к родному краю — это есть несколько особый комплекс неполноценности: довольно большие вожделения и весьма малая потенция — на рубль амбиции и на грош амуниции. Какой-нибудь Янко Купала, так сказать белорусский Пушкин, в масштабах большой культуры не был бы известен вовсе никому.
Тарас Шевченко — калибром чуть-чуть побольше Янки Купалы, понимал, вероятно, и сам, что до Гоголя ему никак не дорасти.
Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме.
Или — третьим в деревне, чем десятым в Риме.
Первая решающая черта всякой самостийности есть ее вопиющая бездарность.
Если бы Гоголь писал по-украински, он так и не поднялся бы выше уровня какого-нибудь Винниченки.
Если бы Бернард Шоу писал бы на своем ирландском диалекте — его бы никто в мире не знал.
Если бы Ллойд Джордж говорил только на своем кельтском наречии — он остался бы, вероятно, чем-то вроде волостного писаря. Большому кораблю нужно большое плавание, а для большого плавания нужен соответствующий простор. Всякий талант будет рваться к простору, а не к тесноте. Всякая бездарность будет стремиться отгородить свою щель. И с ненавистью смотреть на всякий простор.
Когда я говорю о бездарности, я не говорю только об отсутствии таланта. Понятие бездарности включает в себя как неотъемлемую часть понятие — также и тщеславие. Есть целая масса очень хороших, очень разумных людей, которые не блещут никакими талантами, но которых никто не обзовет бездарностями: ну не дал Бог таланта — значит, не дал. Бездарность надувается, пыжится, на цыпочки становится, бездарность, прежде всего, претенциозна. Бездарность обвиняет весь мир в том, что весь мир не оценил ее дарований. И бездарность ненавидит весь мир за то, что весь мир не несет к ее ногам благодарственных даров за бездарность. Бездарность автоматически связана с ненавистью. "

Также проповедуем, согласно учению святых отцов, что в Нем два естественные хотения или воли нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно, и две естественные воли не противоположные, как говорили нечестивые еретики, да не будет, но человеческая Его воля уступает, не противоречит или противоборствует, а подчиняется Его божественной и всемогущей воле. Ибо, по учению премудрого Афанасия, надлежало воле плоти быть в действии, но подчиняться воле божественной. Как плоть Его называется и есть плоть Бога Слова, так и естественная воля Его плоти называется и есть собственная воля Бога Слова, как сам Он говорит: яко снидох с небесе, не да творю волю мою, но волю пославшего Мя Отца (Иоанн. 6, 38), называл своею волею волю плоти, поелику и плоть стала Его собственною плотию. Как всесвятая и непорочная одушевленная его плоть, будучи обожена, не уничтожилась, но осталась в своем собственном месте и положении, так и Его человеческая воля, будучи обожена, не уничтожилась, а сохранилась, согласно с Григорием богословом, который говорит: воля того, мыслимого в Спасителе, будучи всецела обожена, не прекословит Богу. Утверждаем, что в одном и том же Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естественные действия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно, то есть, божественное действие и человеческое действие, согласно с богопроповедником Львом, говорящим ясно: каждое естество производит то, что ему свойственно, в общении с другим, когда, то есть, Слово совершает то, что свойственно Слову, и плоть приводит в исполнение то, что свойственно плоти. Не будем выдавать за одно естественного действия Бога и твари, чтобы не возвести сотворенного в божественную сущность, и не низвести превосходства божественного естества на место, приличное тварям. Одному и тому же приписываем и чудеса и страдания, соответственно тому и другому естеству, из которых Он состоит, и в которых Он имеет бытие, как сказал чудный Кирилл. Итак, оградив со всех сторон нераздельное и неслиянное, провозгласим все сказанное в коротких словах. Веруя, что Господь наш Иисус Христос, истинный Бог наш, есть один от святой Троицы и по воплощении, говорим, что два Его естества проявились в одной Его ипостаси, в которой Он истинно, а не призрачно заявил Себя чудесами и страданиями в течение всей своей домостроительной жизни, с обнаружением естественного различия в той же одной ипостаси в том, что то и другое естество хочет и производит свойственное себе в общении с другим. Поэтому-то мы и признаем две естественные воли и действия, согласно сочетавшиеся между собою для спасения рода человеческого.

К этой скорби присоединилась большая печаль и вообще о нашей Церкви Православной, благодаря ложному и вредному для Божьего дела поведению современных церковных оппозиционеров, порвавших с законным Зам. Патр. Местобл., М. Сергием Нижегородским и Патриаршем при нем Синоде. Порвав с М.С., они перешли уже в раскол... Горе здесь усиливается тем, что среди этих оппозиционеров есть много искренних и ревностных святителей и пастырей. Есть, конечно, среди них и враги Церкви, под личиною святителей веры, они опираются на свой бывший авторитет, сеют большую смуту в нашей многострадальной Церкви, раздирая ее хитон на радость обновленцев, самосвятов, григорианцев, сектантов и неверов и других. А в чем тут дело у оппозиционеров? Почему они неверы? Оппозиция выступила против православных святителей за то, что М.С. открыто заявил, что наша Православнвя Церковь не может питать те настроения, которые мечтают о возвращении прежнего дореволюционного внешнего строя; что Православная Церковь будет помогать современному правительству во всех его гражданских делах, кроме идеологически-религиозного дела; что Церковь Православная скорбит и болеет о неудачах и внешних опасностях для Государства и Правительства нашей страны.

М.С. и все согласные с ним святители (подавляющее большинство), и все верующие миряне имеют тут полное свое оправдание в учении Церкви Божией о подчинении предержащей власти, даже и неверной (Рим. 15:1–7). Оппозиция, конечно, тогда всегда покорная предержащей власти, и отнюдь не идущая против нее, соблазняется, однако, близостью Церкви Божией к современному правительству неверующему; боится, что тут смешиваются вера с безбожием. Оппозиция впадает здесь в фарисейство: неужели может допустить, что М.С. и другие святители так пали низко, что предают и Церковь Божию и веру и переходят в неверие. И М.С. и все согласны с тем, что все верные сыны Церкви Поместной Православной – и на свободе, и в узах, и ссылках – не менее православны и служат Церкви, чем оппозиционеры, как они об этом стараются подчеркнуть. Отрываться от М.С. и святителей, не укорив их в ереси или расколе (чего, конечно, нет) – это значит потерять всякий минимум церковного послушания и легкомысленно относиться к делу своего спасения душевного...

Но есть еще одно глубокое непонимание у оппозиционеров. Они не считаются с идеей богоснисхождения, идеей Царства Божия на земле. В чем же Царство Божие на земле? В сообщении людям Божественной жизни, принесенной на землю Воплотившимся Богом. Задача слуг Христовых, пастырей Церкви Христовой – привлекать как можно большее число людей к этой жизни Божественной, для счастья и блаженства вечного возможно большего числа людей. Православная Церковь Божия есть та спасительная ограда и тот дом, где подается эта Божественная жизнь. Обрывать все пути для вовлечения в лоно верующих современных неверов, значит препятствовать делу Божиему, п.ч. Бог всем людям желает спастись и в разум истины придти (1Тим. 2:1–6).

Что дал мне десятилетний стаж архиерейский?

Думаю, что я получил некоторый духовный опыт в отношении людей, — за эти годы тысячи людей прошли передо мной: в Киеве, Елисаветграде, Одессе, Кривом Роге, Харькове, Перми, Кудымкоре, Тобольске, Старом Осколе. Много разных характеров видел я. И умиление, крепкую веру в Бога, милосердие к несчастным...

Опыт жизни научил меня узнавать: кто враг Церкви и кто ее верный сын... Годы моего архиерейства прошли в чрезвычайно сложной церковной обстановке. Первые дни моего святительства совпали с наиболее наглыми, циничными насилиями обновленцев над Церковью Божией.

Иоанникиевщина, лубенщина, григорианский раскол, неверные шаги митрополита Агафангела, иосифлянский раскол, в среде которого есть немало идейных нестроений. Все это волновало, всем этим болел я как епископ, боялся за верующих, боролся, как мог, с раздирателями Христова Хитона.

Скорби тюрем и ссылок — незначительны в сравнении со скорбями церковными... Как я удержался от этих расколов при своей боязливости и неопытности! Только по милости Божией! Очевидно, были и добрые люди, за молитвы которых Господь сжалился надо мною и оставил в ограде Своей Церкви.

Внешнее положение Церкви от нее не зависит, и мы не дадим за сие отчета перед Богом. А дадим отчет Судии в том, что могли сделать и не сделали.

Отдавая все на волю Божию, мы, святители Церкви Православной, должны со всем усердием служить Богу и людям каждый «тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией»».

В прошлом году я несколько возрадовался, потому что нас вынудили проходить аттестацию по электробезопасности в специальном институте, а не как раньше. А как было раньше? Организация платила деньги, приезжал дядя, который нам что-то рассказывал, а потом всем проставляли отметки в удостоверении. В прошлом году все сдавали экзамен на компьютерах. Правда, те, у кого сразу сдать не получилось, пересдавали до победного конца, но именно тот самый билет, который они не сдали. Нас еще пугали, что это предварительный экзамен и придется сдавать повторно в Ростехнадзоре. В итоге в Ростехнадзоре сдавать экзамен не пришлось. Обошлись одним разом, но в следующем году, говорили, обязательно придется отчитываться за свою квалификацию перед Ростехнадзором. Я немного готовился в течение года, но вот пришло время сдавать экзамен и... мы никуда не поехали, а как и встарь, заплатили деньги, но в этот раз даже дядя сверху не приехал, а просто отвезли удовстоверения и получили свою группу. А ведь в прошлом году практически никто не сдал с первого раза. Многим приходилось делать мнооого попыток, чтобы получить свою группу по электробезопасности.

Я не оттого, что такой вредный. Мне понятно, что вот из таких мелочей складывается вполне определенное мнение об уровне образования в России и квалификации российских bнженеров. Но хуже того, потом происходят Зимние вишни и Перми. Гибнут люди. Кто-то идет за решетку. А кто-то продолжает получать денюжки. Мерзко и противно!

В молодости он был беспокойным юношей и в поисках заработка добрался до Америки, но американский стиль жизни ему совершенно не понравился, и он его отверг.

«Американцы, – говорил он, – подобно туркам, начинают изменения с одежды, чтобы потом добраться до души».

Поэтому, когда он видел жителей Патмоса, одетых в американские куртки, которые присылали им родственники, то очень огорчался, а с одного юноши он её даже сорвал. Он опасался: «Американский стиль жизни очень скоро задавит всю землю. Люди позабудут свои традиции, свой собственный образ жизни, особенности своих мест, и даже на самом маленьком островке станут вести себя подобно космополитам».

Сегодня, спустя пятьдесят лет, это уже не опасения, а действительность.

«У Америки нет собственных природных сил, их дают ей евреи, которые ею помыкают», – так говорил старец, и его предсказаниям не было конца; он изрекал их так естественно, как будто говорил о прошедшем времени.